НАХТРАМ
расшифровывается как «ночь» и «ворон», отсюда и прозвище
Нахт, Рам, Ночной Ворон

собака (помесь бельгийской овчарки грюнендаль и немецкой овчарки), самец;

стая тихой воды, престарелый ученик шамана;

14 лет, 56 см;

ВНЕШНОСТЬ

Отличительные черты:
Он был бы очень красивым псом, если бы судьба не решала все за него еще до рождения. Нахт — слепой на левый глаз; его покрывает белая пелена. Второй же — черный. Задняя правая лапа не функционирует с щенячьего возраста, но Нахтрам научился передвигаться на трех лапах лучше, чем его сородичи на четырех. У него длинный саблевидный хвост, который с возрастом немного облез. Шерсть на удивление мягкая, с неплохим подшерстком. Окрас тигровый. В силу возраста в некоторых местах можно различить седые шерстинки.

На шее носит вороний череп на веревке, также на ней расположены вороньи и совиные перья. Не любит себя раскрашивать, потому что не привык относить себя к какому-то объединению.

Не умеет говорить громко, потому что никогда не было в этом нужды. Его речь тихая и размеренная. При этом он практически постоянно что-то бубнит себе под нос, обсуждая с самим собой какие-то философские вещи, но никогда не находит ответа.

Со стороны он похож на ворчливого старика, который сам себе на уме, и это действительно так. Он передвигается неспешно и размеренно. Неработающая конечность волочится по земле, и, если бы мог, он с радостью бы отгрыз ее. Но решил оставить, чтобы смотреть долгими бессонными ночами и вспоминать о былом, представлять, как могла бы повернуться жизнь, сделай он то, на что раньше не хватило то ли ума, то ли смелости.

ХАРАКТЕР
ворчливость, корысть, эгоизм, смышленость, любознательность, спокойствие

Весь мир — поле для испытаний, а существа в нем — расходный материал.

Нахтрам живет только ради высшей цели, которую он перед собой поставил очень-очень давно и теперь пытается достигнуть ее. Эта цель проста: использовать свой дар врачевания, чтобы победить саму смерть. Пес одержим этим, он существует и работает только ради этого. Но сколько скелетов он зарыл на своем личном кладбище, Нахт никогда не скажет. Да никто и не спрашивал, потому что всем интересно лишь то, что иногда ему все же удается кого-то вернуть практически с того света.

Нахтрам считает, что он лучший знаток целебных растений и лучший изготовитель целебных снадобий, каких только знавал этот мир, но он не возгордился. Вместо этого он стал продавать свой дар взамен на услуги, которые, в силу определенных физических дефектов и возраста, не может получить сам. Например, он с радостью вылечит твою сестру, но взамен ты должен будешь принести ему медвежьи когти, полынь и свежую речную рыбу на завтрак. И те, у кого нет выбора, те, кто в отчаянии, соглашаются на такое и делают все, даже абсурдные, казалось бы, вещи. А псу все равно, ему главное, чтобы его собственный зад был в тепле, чтобы в желудке была еда, а в норе, что он назвал своим логовом, всегда были припасы для новых снадобий.

Нахтрам может убить вас одной каплей ядовитой настойки, поэтому хорошенько подумайте над тем, стоит ли испытывать судьбу и злить его. Сам по себе, конечно, пес достаточно безобиден, да и ему не особо хочется забивать память обидами на кого-либо, но он любит наблюдать за тем, как тухнет огонек превосходства в глазах молодняка, когда он, спокойно и размеренно, напоминает о своих способностях и многозначительно улыбается.

Он не охотник, он не воин, он не защитник слабых и обездоленных. Нахт беспокоится только о себе, потому что если бы он волновался о каждом, он не стал бы великим врачевателем и не достиг бы определенного успеха в жизни. Пес потратил на это большую часть своих лет, он уже не представляет себя в каком-либо другом амплуа.

Нахтрам не трус, скорее, осторожный. Он недоверчив, очень долго рассматривает тех, кого видит впервые. Притирается. Принюхивается. И все равно не доверяет. Неизвестно, сколько должно пройти времени, чтобы пес начал поворачиваться к кому-либо спиной. Боится умереть мучительной смертью, потому что боится боли. Нахт однажды испытал ее и физическое, и душевное проявления, больше как-то не хочется. Он отметил, что привязанность к кому-либо или чему-либо непременно вызывает боль, поэтому с тех пор он долгие годы провел в дороге, не засиживаясь на одном месте и не окружая себя зверьми, к которым бы привязался. С возрастом данный механизм сломался, так как сильнее боли Нахтрам стал бояться смерти в одиночестве. Тем не менее, даже в стае он лишь числится, ее частью пес себя не ощущает.

Нахтрам никогда не имел друзей, поэтому все эти красивые слова о дружбе и друзьях считает не более чем сказкой. Ему на пути попадались только самые отчаянные отморозки, для которых не существует ни законов, ни принципов, ни моральных установок. Разве мог он среди таких уродов отыскать себе верного друга? Вопрос риторический, разумеется. Сейчас же, спустя года, он так привык к одиночеству и разговорам с самим собой, что иногда забывает, что больше не одинок и находится в стае, где, в принципе, не прочь с ним поболтать. Нахт достаточно интересный собеседник, если суметь его разговорить и уметь слушать.

Сдержанный на эмоции, потому что с детства привык их подавлять, дабы не казаться слабым. Да, если вы умеете смеяться, не стесняетесь слез, злитесь в открытую, то вы слабы в глазах Нахтрама. Он так давно и так прочно заковал свои эмоции внутри себя, то спустя столько лет уже и не помнит об этом, привыкнув быть безэмоциональным, вечно спокойным целителем. Он одиночка по жизни и по сути своей, а рожденный одиноким — вечно одинок.

Этот пес собой олицетворяет слово спокойствие. Он никогда не покажет, что он рассержен. Никогда не повысит голос. Он всегда такой, говорящий так, будто время бесконечно. Нахтрам не любит тех, кто тараторит и балаболит без конца, потому что у него начинает болеть голова от огромного не фильтрованного потока информации. Но даже в этом случае он будет спокойнее удава, пригревшегося после плотного ужина на теплом камешке.

Нахтрам верующий, который разочаровался в богах и уже много лет полагается только на себя. Он считает, что ночные твари — это больные звери, поэтому жаждет изучить их и излечить. Но поскольку воин из него, мягко говоря, так себе, а другие не хотят рисковать собой или своими близкими ради его безумных идей, то, как говорит Нахт, «вечность нам бояться и сторониться этих удивительных тварей».

БИОГРАФИЯ
разочаровался в богах

Нахтрам появился на свет в совсем крошечной стае, состоящей только из родственников. Можно даже сказать, что это не стая, а просто одна большая семья. В нее входили бабушки и дедушки, родители с их братьями и сестрами и щенки. Нахтрам родился последним и слабым щенком, все думали, что он умрет, но каким-то чудом ему удалось выжить. Бабка сразу сказала, что он избран богами и что его ждут великие дела, но к ней уже несколько лет никто не относился серьезно. Бабка была шаманкой, она являлась матерью матери Нахта и с первых дней его жизни приглядывала за ним, так как никто особо не хотел возиться с трудом выжившим щенком.

Когда все щенки открыли глаза, семейство ужаснулось, увидев, что у Нахтрама только один зрячий глаз. Когда все щенки начали ползать и играть, семейство снова ужаснулось, увидев, что Нахтрам тащит заднюю лапу по земле. Ему не было суждено стать великим воином, как отец, или отличным охотником, как мать, поэтому он стал разочарованием для здоровых, но обделенных мозгами родственников. Единственной, кому он в этой огромной семье был не безразличен, была бабка, которая чувствовала в нем иного рода дар, чем силу или скорость. Когда пес чуть подрос, он стал интересоваться травами, их свойствами, в общем — врачеванием, и бабка была счастлива, что хоть кому-то перед смертью передаст свои знания, собиравшиеся много лет.

Нахтрам был способным учеником, он схватывал все на лету и любил эксперименты, которые бабка поощряла. Вот только семья отказывалась воспринимать его как родного. Братья и сестры с ним не играли, сторонились, боялись; отцу не о чем было поговорить с сыном; вечно задумчивая мать вообще, казалось, не знала, что у нее не четыре щенка, а пять.

Когда ему исполнилось полтора года, он проснулся в логове совсем один. Семья просто ушла, бросив его на произвол судьбы. Самым сильным ударом стало то, что и бабка тоже исчезла. Нахт предпочитает верить, что она не оставляла его, не предавала, а просто ушла в тихое и спокойное место и там умерла. Псу ничего не оставалось, как покинуть столь привычное место и отправиться на поиски нового. Поскольку из него был, мягко говоря, плохой охотник, ему приходилось часто голодать и питаться тем, что не доели другие. Иногда ему везло, и он находил почти нетронутые туши, и тогда начинался пир. Он сам по себе пес некрупный, поэтому и еды ему нужно немного; очень часто Нахтрам жил несколько дней возле этой целой туши, пока не обглодает последнюю косточку.

Период великой битвы собачьих с кошачьими прошел без его участия, но именно тогда и началось становление его как великого врачевателя, которого знают почти все. Это событие случилось тогда, когда ему было два года и продолжалось до тех пор, пока ему не исполнилось четыре. Пес повидал многих раненых, истерзанных и убитых волков, собак и кошек. Кому-то он помогал, кому-то — нет. Когда Нахт впервые в жизни столкнулся со смертью из-за неправильно подобранных пропорций лекарства, он осознал, какая сила заключена в его лапах. Он стал экспериментировать над ранеными и умирающими, потому что уверил себя в том, что чужая смерть — ничто по сравнению с открытием новых снадобий и комбинаций. Однажды его, склонившегося над раненым, увидел какой-то стайный волк и поинтересовался, что он удумал. К счастью, раненый воин не умер на глазах своего собрата, поэтому Нахтрам спокойно объяснил, что он целитель-одиночка и просто бродит по свету, чтобы помогать больным. Он назвался Ночным Вороном, и с тех пор это прозвище облетело весь Арктум, и пес стал известным. Ему тогда было примерно три года.

Когда ему предлагали вступить в стаю, он отказался. Быть свободным и никому не обязанным нравилось ему гораздо больше.

Нахтрам был глубоко верующим в Сириуса, собачьего бога, но разочаровался в нем. Он молился и Альфе, и Бете, надеясь, что волчьи боги ответят ему, но и те молчали. Два года после великой битвы продолжались попытки пса достучаться до богов, а потом он просто устал. Он и сейчас почитает Сириуса, но с шестилетнего возраста больше не обращался к нему за помощью, предпочитая полагаться только на себя. Тогда же Ночной Ворон понял, что он один, действительно один в этом большом мире.

А затем мир стал большим и жутким. Нахт не знал, по какой причине появились ночные твари, но встретился с ними, когда ненадолго прибился к группе одиночек, потому что у них был безнадежно больной волчонок, которому пес пытался помочь. Твари убили их всех, а сам он сбежал, спасаясь. Ему было семь с небольшим во время первой встречи с тварями, и он запомнил ее раз и навсегда. С тех пор он старался по ночам запрятаться получше, подальше, в самую глубь узкой норы, в самую глубь небольшой пещеры, лишь бы его не нашли. Нахт видел много растерзанных тел, когда выползал утром из своего убежища, и, к сожалению, он ничем не мог помочь убитым, хоть и пытался воскресить их снадобьями. Его целью стало найти такое сочетание, которое буквально победило бы смерть. Он стал одержим этой идеей.

В те же свои свои семь лет он познакомился с волчицей из стаи белого ворона. Она крутилась возле границы, а он проходил мимо. Нахт был удивлен тем, что впервые от него не отворачиваются. Ей было все равно на то, что он одноглазый калека, ведь она видела прекрасное в его душе. Точнее, он делал так, чтобы она видела только хорошую сторону его души, запрятав всех своих демонов как можно глубже. Те несколько недель, что они провели вместе, были самыми лучшими за всю его жизнь, но, к несчастью, все хорошее обязательно когда-нибудь заканчивается — эту истину он усвоил давным-давно. Так и их связь прервалась резко и неожиданно, наверное, для них обоих. Однажды волчица не пришла на встречу, на следующий день — тоже, и на последующий… Нахтрам покорно ждал ее целую неделю, но она не приходила. Он не мог заявиться на территорию стаи и отыскать ее, поэтому был вынужден уйти.

С годами ему становилось все тяжелее выживать в одиночестве, а ночные твари, которых стало больше и никто не знал, как с ними бороться, пугали его. Он в какой-то мере восхищался ими, изучал с расстояния, но сердце бешено колотилось каждый раз, когда их горящие взгляды вскользь проходили по нему. Ночной Ворон выяснил, что они не переносят дождь и вообще — воду, поэтому стал обитать вблизи болот. На много месяцев его основной едой стали лягушки, ящерицы и змеи. Но однажды, когда он уже почти приблизился к своим четырнадцати годам, он решил, что с него хватит. Несмотря на то, что он планировал быть странствующим лекарем и умереть во сне в окружении своих снадобий, его стала пугать одинокая старость, а также ночные твари. Когда Нахтрам планировал свою жизнь, он не предполагал, что может случиться подобное. Поэтому он принял волевое для себя решение и прибился к какой-то группе под предводительством полукровки. Ему было все равно, к кому податься, просто эта компания первая попалась на глаза. Таким образом он и попал в стаю тихой воды, продемонстрировал там свои феноменальные знания и… был зачислен в ученики местного молодого шамана. Нужно ли говорить, что подобное решение со стороны вожака было серьезным ударом для того, кто больше десяти лет считал себя выдающимся и исключительным?

Тем не менее, Нахтрам остался, потому что надеется на то, что прослужит этой стае еще лет пять-шесть и они позаботятся о нем, когда настанет время.